Сотрудники космодрома Восточный рассказали о своей работе

Тангаж, вращение, рыскание в норме… Эти слова в ходе запусков ракет с Восточного произносит молодой амурчанин Даниил Гамза. Он - голос космодрома, ведет репортажи со стартов.

Вместе с женой Светланой Даниил получил образование в Амурском государственном университете. Уже три года ребята работают на космодроме специалистами по анализу. Что испытывают они при запуске ракет, как живется в Циолковском - самом молодом городе Дальнего Востока и какие качества требуются от сотрудников космической гавани, супруги рассказали в эксклюзивном интервью "РГ".
- Светлана, Даниил, вы ведь оба из Благовещенска?
Светлана Гамза: Да. Оба окончили здесь школу и учились в АмГУ на инженерно-физическом факультете. Я - на специальности "Ракетные комплексы и космонавтику", муж - на "Физике". А после бакалавриата мы вместе пошли в магистратуру на специальность "Физика".
Даниил Гамза: С АмГУ космодром заключал договор. Есть целевое обучение - физики на Восточном нужны. Можно туда прийти как по договору, так и по своей инициативе, на специальность связиста. Например, моя однокурсница работает на космодроме в группе электромагнитной совместимости. Они отслеживают радиосигналы, ищут, что вносит помехи в переговоры, блокируют и разблокируют сигналы. Смотрят, как налажена связь по всему космодрому. Словом, физики там востребованы. Так как мой профиль не очень узкоспециализированный, вполне можно переучиться, в том числе и на инженера, и на математика. Плюс магистратура у нас была "Прикладные математика и физика". Так что спектр специальностей, по которым можно работать, - широкий.
- Кого на космодроме больше - амурчан или приезжих специалистов?
Даниил Гамза: Примерно пополам. Из АмГУ приходят каждый год. Может быть, не слишком много в рамках каждого выпуска, но приток постоянный. У нас очень молодой коллектив. На космодроме нужен гибкий ум, живой интерес. Специалисты по анализу - это не должность, а призвание, которое требует многолетнего обучения. И нельзя наработать опыт где-то в другом месте. Здесь ты непременно начинаешь с нуля. А молодые люди более гибкие в этом плане. В нашем управлении самому старшему сотруднику 36 лет, а средний возраст - 27 лет.
- Вы с детства мечтали о работе, связанной с космосом?
Светлана Гамза: Я всегда любила звезды. Обожала смотреть на небо с бабушкой. Она мне объясняла, где - Кассиопея, где - Большая Медведица. От бабушки я узнала, что в созвездии Большой Медведицы есть пара звезд - Мицар и Алькор, - в которой вторую видят только люди с хорошим зрением. А я их различала! Но тогда еще не думала о космодроме. Вообще-то я хотела работать в МЧС. Но в тот год не было набора женщин. И тут узнала, что есть такая классная специальность, будущее будет устроено. Почему не попытаться стать ракетным инженером? Перспективы увлекли меня.
Даниил Гамза: А я про космос и не думал никогда. Сначала хотел уйти в IT, но уезжать в другой город было накладно, и я пошел на физика. Меня заверили, что перспективы есть. А на космодром попал уже после женитьбы.
Самое приятное при запуске - это когда через 50 секунд приходят шум и ощущение вибрации в десяти километрах от стартового стола
- Чем вы занимаетесь на работе?
Даниил Гамза: На каждой машине есть датчики, через которые контролируется ее состояние. Так же и на ракете. Чтобы понять, как она отработала, необходимо посмотреть на статистические диапазоны установленных на ней датчиков. Параметры делятся на медленно меняющиеся и сигнальные. Первое - графики, а второе - точки. Сигнальные - это все разделения, все запуски, то есть все, что уже сработало. А медленно меняющиеся - давление, температура... То, что трансформируется каждую секунду. Мы как специалисты анализа сидим перед компьютерами с двумя мониторами. Специальное программное обеспечение, используя информацию с датчиков, в режиме реального времени показывает, что происходит с ракетой. Она взлетает, и специалист "видит" запуск двигателя: растет такой параметр, как давление в камере сгорания. Я могу сказать начальнику, что запуск двигателя прошел, а он передает репортеру, который озвучивает эту информацию в трансляции. Мы - те, кто в режиме реального времени видит, что происходит с ракетой. Такой работе за один день не научишься. Нужно иметь огромный багаж знаний по статистике пусков ракет. Малейшее движение параметра вверх или вниз - нужно задуматься, все ли в порядке с ракетой, посмотреть другие, взаимосвязанные параметры.
А Света у нас - на системе управления. Грубо говоря, я смотрю, летим ли мы, а она - как именно мы летим. А еще одна группа мониторит, не развалились ли мы в полете. То есть следят за перегрузками.
- Если что-то не так, можно исправить?
Даниил Гамза: Нет, нельзя. Но ракета очень "умная", у нее предусмотрены программы почти на каждый случай. А если вдруг происходит какая-то авария, специалисты потом сидят и думают, как можно перенастроить ракету так, чтобы она в случае повторения такой ситуации повела себя по-другому и спаслась. В целом она может сама за себя "постоять". А мы нужны для того, чтобы в режиме реального времени было понятно - все в порядке или нет. А если что-то пошло не так, мы единственные, кто скажет, почему.
Светлана Гамза: В таком случае у нас есть час на написание отчета по замечаниям. Все, к чему мы готовились, идет именно к этому моменту. Потому что начнут звонить, выяснять, что случилось. Мы же должны отстраниться от стресса, гнетущей обстановки, открыть графики и по ним понять, что произошло.
Даниил Гамза: У нас был своеобразный экзамен. Нам включили телеметрию полета одной из упавших ракет, которую запускали с Байконура.
Светлана Гамза: И мы в режиме реального времени докладывали, что происходит. А потом в отведенное время анализировали и установили причину аварии даже не за час, а за 40 минут. У нас и на работе проходят уроки. Мы готовим презентации, чтобы коллеги из разных групп понимали, кто чем занимается. Например, на первом уроке все рассказывают про приборы, которые стоят на их системах. Если что-то не знаешь - не страшно.
Даниил Гамза: Потому что у нас нет такого, что просто выдают инструкцию - и работай по ней. У нас так, что всю информацию, которую можно найти, - нужно искать. Наша работа - это как экзамен, для сдачи которого нужно готовиться вообще ко всему. Нельзя сказать "я знаю все", так не получится. Наверняка я чего-то не знаю, а что именно - не знаю.
- В чем заключается ваша работа после удачного запуска?
Светлана Гамза: В течение месяца мы должны подготовить большой технический отчет по своим системам. По каждому параметру смотрим, все особенности и замечания записываем в документ. И отмечаем, что нужно исправить той или иной организации. Этот отчет мы потом несколько раз перечитываем, подписываем его. И если что-то не нашли - будем за это отвечать.
Даниил Гамза: Этот отчет - квинтэссенция всей работы космодрома при запуске ракеты. Для нашего "Союза" объем этого документа - около 200 страниц.
- У вас есть какие-то приметы, рабочие суеверия?
Светлана Гамза: Мы ходим в форме, и как-то выделиться трудно. Но либо ногти, либо какой-то предмет одежды, либо аксессуар у меня обязательно связан с космосом. В последнее время это стали "космические" носки. При запуске "Луны-25" у меня были ногти "космические". А недавно прикупила кольцо с Солнцем и Луной. Но это лично моя примета.
Даниил Гамза: Да, в управлении у нас как-то не сложилось пока с суевериями. Но все же большая часть мужчин не бреется, начиная с первого стартового дня. Всего их четыре. В первый ракета вывозится из технического комплекса на стартовый. Во второй - она уже стоит, и вокруг нее мобильная башня обслуживания, проводятся проверки всех систем ракеты. По сути, "прогоняется" весь ее полет. Третий день резервный - на тот случай, если что-то пошло не так в предыдущие два. А в четвертый происходят заправка и пуск.
- Новые ракеты "Ангару" и "Амур" уже изучаете?
Даниил Гамза: "Ангару" - да, а "Амур" еще рано.
Светлана Гамза: Ездили в Москву в ГК НПЦ имени Хруничева. Разговаривали со специалистами, которые создавали "Ангару". У нас были полноценные уроки, нам показывали презентации, мы могли задавать вопросы. И благодаря этому уже имеем представление об "Ангаре". Скоро на космодром придет документация - будем еще подробнее изучать.
- Сколько пусковых кампаний вы уже отработали?
Светлана Гамза: Запуск "Луны-25" в августе был юбилейным, десятым. Мы сидим в десяти километрах от стартового стола. В моей работе самое приятное при запуске - это когда через 50 секунд приходят шум и ощущение вибрации. Я слежу по графикам за полетом ракеты и внутренне ликую: "Летит, родимая!"
- Все запуски для вас были одинаковыми или есть особенные? Может быть, перед "Луной-25" больше волновались?
Светлана Гамза: Это да! "Луну" мы ждали очень долго. Когда три года назад пришли на космодром, ее уже планировали.
Даниил Гамза: А я к тому же волновался как репортер. Я третий раз "репортажу" (так мы и говорим). В первый раз волновался, потому что первый. Во второй - был спокоен. А перед "Луной-25" сидим с начальником, он предложил на всякий случай отработать "нештатку". Мы столько лет ждали. Мы должны были ее запустить…
- Как восприняли известие о том, что миссия закончилась неудачно?
Даниил Гамза: Сам пуск с Восточного проходил удачно, даже слишком гладко. Надежды возлагались большие. О миссии впервые заговорили с 1997 года - она мой ровесник. Сейчас нельзя говорить о крахе лунной программы. Умы остались, они трудятся. Да, мы работаем на космодроме, а не в "НПО Лавочкина", не принимали участия в разработке космического аппарата. Тем не менее чувствовали себя частью такой масштабной миссии. Конечно же, грустно, но мы не унываем. И очень радуемся за индийских коллег, которые сумели посадить на Луну свою станцию. Здорово, что человечество идет вперед!
- Даниил, как вы стали репортером Восточного?
Даниил Гамза: Голосом нашего космодрома был Алексей Тимченко. Но пошел вверх по карьерной лестнице и уехал в Москву. А у нас на носу пуск, и устроили конкурс среди сотрудников нашего управления. Мы со Светланой оба в студенческие годы выступали на сцене. Голоса у нас поставленные. Целый месяц готовились, читали текст. В итоге выбрали меня. Вообще, я сижу на двигательной установке третьей ступени. Иду в репортажную, отрабатываю репортаж. Кроме того, потом я общаюсь с представителями промышленников - людьми, которые делали двигательные установки.
- Где еще можно учиться, чтобы попасть на Восточный?
Даниил Гамза: Космодром - это не строго инженерное место. Мы работаем в ЦЭНКИ - Центре эксплуатации наземной космической инфраструктуры. И там нужны не только инженеры, но и делопроизводители, журналисты, фотографы, электрики, сварщики, водители, экспедиторы, юристы, строители, химики, метрологи и метеорологи. Человек практически из любой области может найти свое место на космодроме. А если хочется работать именно с ракетой, то понятно - здесь нужна именно узкая специальность.
- Вы живете непосредственно в городе Циолковском?
Светлана Гамза: Да, в микрорайоне "Звездный". Нам выдали служебную квартиру-однушку, очень уютную.
- Власти говорят, что город строится, преображается. Это заметно?
Даниил Гамза: Мы живем в Циолковском три года, и за это время полгорода точно преобразилось. Буквально за год сделали очень красивый парк. Новые детские площадки, уличные тренажеры, скейт-площадки... А школу построили вообще какую-то невероятную! Спорткомплекс тоже отличный появился.
Светлана Гамза: А что касается развлечений, то с этим пока тяжело в силу того, что город закрытый.
Даниил Гамза: Но все, что нужно для комфортной жизни здесь и сейчас, - присутствует. Пока что с трудно со всякими торговыми и развлекательными центрами. Просто к этому нужно прийти, а пока, мне кажется, приоритетные задачи - построить дома, создать дополнительную инфраструктуру на самом космодроме, аэропорт, второй стартовый стол - для "Ангары".
- Не жалеете, что променяли Благовещенск на Циолковский?
Светлана Гамза: Мне, если честно, иногда грустно. Я хочу ходить в кино, гулять по набережной. Может быть, я просто сильно люблю Благовещенск - меня туда тянет. Хорошо, мы недавно купили машину и посещаем его чаще, чем раньше.
Даниил Гамза: К тому же часто выбираемся на природу - жарим с друзьями шашлыки, ходим в лес по грибы. А природа в Циолковском - в шаговой доступности и очень красивая.
Светлана Гамза: А еще там очень тихо. Я поначалу не могла спать из-за этой тишины. Так необычно было!
Даниил Гамза: А мне прямо очень хорошо!